Смена поколений в израильской политике

Эхо социальных протестов может докатиться и через несколько лет после их окончания.

Люди уходят с улиц, расходятся по домам, но, как выясняется, ничего не забывают. Лидеров, которые, не увидев протестующих толп за окном, успокаиваются, ждет разочарование. Даже если им удается выиграть выборы. «Выиграть» не всегда означает «победить». Это испытал на себе премьер-министр Израиля – бывший и будущий — Биньямин Нетаниягу.  Сейчас у него как раз пересменка.

Наибольшее малое

На прошлой неделе президент Шимон Перес после «консультаций» с лидерами всех фракций, прошедших в Кнессет по результатам выборов, состоявшихся 22 января, поручил Биньямину Нетаниягу формировать правительственную коалицию.

Это, конечно, формальность. Выбирает не президент. Право строить правительство получает глава крупнейшей фракции практически автоматом. А то, что оно достанется Нетаниягу, было ясно еще три месяца назад. Тогда он со своей партией «Ликуд» соединился в общем предвыборном списке с партией «Наш дом Израиль» Авигдора Либермана (см. «Огонек» от 21.01.13 – «Русский транзит…»). Никто не сомневался, что этот тандем тяжеловесов возьмет наибольшее количество мандатов в будущем Кнессете, а значит, Нетаниягу вновь станет премьером. Но никто и не подозревал, что это наибольшее будет таким малым. Ловили лебедя, а поймали синицу — 31 мандат.

В прошлом Кнессете у них было 43 на двоих. Суммарные потери предполагались, но – не больше приемлемой платы за страховку. Не дюжину мест, десятую часть парламентского зала.

Традиционно основное противостояние на выборах – между правыми и левыми. Эти полюса определяются в Израиле по отношению к мирному процессу, готовности к уступкам ради него. «Ликуд» и НДИ – основные партии правого лагеря. Именно в этом лагере вдруг возник у них неожиданно сильный конкурент.

В крайне правой партии «Еврейский дом», представляющей религиозных сионистов, которые в прежнем Кнессете занимали всего три места, в канун выборов случился переворот. В тяжелых, шумных праймериз лидерство захватила партийная молодежь во главе с 41-летним Нафтали Беннетом.

Для плакатов, киноагиток, романов, триллеров о современном сионизме лучшего типажа не найти. Его родители, американские сионисты, репатриировались из Сан-Франциско сразу после Шестидневной войны. Он родился через пять лет в Хайфе. Служил в самом элитном спецназе – разведывательно-диверсионном подразделении Генштаба «Саерет-маткаль», командовал там ротой. Майор, до сих пор в действующем резерве. Уйдя в запас, создал со своими сослуживцами стар-ап компанию по компьютерной безопасности. Рассказывал мне, что многих из них приходилось учить вообще пользоваться компьютером. Через несколько лет они создали программу, которая теперь применяется в большинстве банков мира. В 2005-м бывшие спецназовцы продали свой старт-ап американскому компьютерному гиганту за $145 млн.

Во время Второй ливанской войны, в 2006-м, этот миллионер был мобилизован, проводил со своей ротой операции в глубоком тылу врага (это его военная специализация). Вернулся, как многие резервисты, раздраженный бездарным руководством. Пришел к Нетаниягу, который сидел тогда в безнадежной оппозиции: разгромленный с уходом Шарона в новую партию «Ликуд» имел всего 12 мандатов.

Стал главой его штаба. Привел к победе на выборах. И ушел. По слухам – «не сошелся характерами» с женой премьера – Сарой Нетаниягу. У нее, как судачат злые языки, женская слабость вмешиваться в работу канцелярии мужа. Может, врут. Но вообще, известно, что хуже еврейских жен только еврейские мамы. В хорошем, конечно, смысле.

«Еврейский дом» во главе с Беннетом резко стал набирать очки в опросах. Он действовал на том же правом поле. Основной электорат НДИ – «русские» израильтяне, среди них религиозных мало. А среди традиционных избирателей «Ликуда» — полно, там раввины, которыми полон «Еврейский дом», никого не смущают. Ликудовские активисты решили, что именно у них блистательный Беннет отбирает потенциальные голоса. И весь огонь своей предвыборной артиллерии направили против него. Похоже, с успехом: «Еврейский дом» набрал меньше, чем ожидалось, — 12 мандатов.

Не  того боялись. Опасность пришла совсем с другой стороны. С левой.

«Киндер-сюрприз»

Это выяснилось только в день выборов. Никто не ждал.

Днем я сидел с приятелями – московскими израильтянами (приехали специально проголосовать за одинаково родной им «Ликуд – наш дом») – в центре Иерусалима, в ресторане «Красный». (Никакой политики – мясо и вино. Мясо здесь подают на огромной мозговой кости, распиленной надвое.)

Позвонил друг, сказал: «У Лапида 17!». Не поверил. Озвучил столу. От меня отмахнулись.

Партии «Еш атид» (в переводе – «Есть будущее») журналиста Яира Лапида – дебютанта предвыборной гонки – ежедневные опросы сулили разные цифры: 8, 10, максимум – 12, доходило и до 6. Вечером выяснилось – 19!

Что это значит в реалиях Израиля? Что он и есть настоящий победитель выборов.

Да, у Нетаниягу самая большая фракция. Да, он останется главой правительства. Да, он будет формировать коалицию. Но – под диктовку Лапида. Этот дебютант может получить в новом правительстве все, что захочет, а в коалиции – кого захочет. Потому что без него Нетаниягу коалицию просто не сможет создать. А значит – и остаться премьером. Лапид в состоянии выкручивать ему руки в любую сторону. Условия диктует он.

К этому не были готовы ни в «Ликуде», ни в НДИ, ни в других партиях. Думаю, не был готов и сам Лапид. В ночь после закрытия выборных участков и объявления предварительных итогов, когда  он вышел в зал своего штаба перед ликующей толпой, я впервые увидел на его лице растерянность.

В это же время на второй половине экрана появился на сцене выборного штаба «Ликуда» Биньямин Нетаниягу. Был прямой эфир, все происходило синхронно. Я представил себе метания редакторов, сейчас решающих, чью речь транслировать – главы правительства или героя дня. На их счастье, в «Ликуде» овации продлились дольше, Лапид заговорил первым.

— Я помню такую же ночь выборов 2003 года, — сказал он, — когда объявили, что партия «Шинуй», которую возглавлял мой отец, набрала 15 мандатов. Мы все, собравшиеся у телевизора, стали прыгать от радости, кричать, обниматься. И  только папа неподвижно сидел в своем кресле, будто это его не касается. Он выглядел даже грустным. Я спросил его, как он может оставаться равнодушным, когда такая радость? Он сказал: «Знаешь, только сейчас я осознал, какой груз ответственности лег на мои плечи». И вот сегодня я испытал точно то же самое…

Йосеф (Томи) Лапид – признанный мэтр израильской журналистики, с блестящим пером и острым языком, выдумщик и провокатор. Он сделал блестящую карьеру, неожиданную для репатрианта: возглавлял одну из крупнейших газет – «Маарив», Гостелерадио, написал кучу книг.

Ему было уже около 70, когда двое друзей уговорили его в тель-авивском кафе возглавить давно замороженную, фактически не существующую, «полочную» партию «Шинуй», что можно перевести как «Перемены». На первых же выборах «Шинуй» под его руководством взял 6 мандатов, на следующих – 15, из которых не менее четырех были получены за счет «русских» голосов. «Фишка» «Шинуя» была в борьбе с религиозным диктатом. Лапид настоял на создании первого в Израиле правительства без ультраортодоксов. Но до третьей каденции партия не дошла – развалилась (как говорит сейчас Яир – «в салоне моей квартиры»).

Я несколько раз интервьюировал его. Говорили и о его непримиримом отношении к религии, в общем, нехарактерном для израильтян, и о Яире, уже тогда известном журналисте и самом, пожалуй, популярном телеведущем в Израиле. Когда он говорил о сыне, у него увлажнялись глаза.

Вытащил из него такой эпизод. Во время Первой ливанской войны 1982 года Яир, военный корреспондент, добираясь на задание в Ливане, использовал как попутку бронетранспортер. Этот бронетранспортер подбили. Вытащили из него обгоревшие трупы солдат и вещмешок Яира. Несколько часов семья не знала, что с ним. Потом выяснилось – он сошел раньше, до взрыва.

— Ну, вот когда вы узнали, что с Яиром все в порядке, — подначил я, — неужели вы не подумали в этот момент о боге, не возблагодарили его?

—   Нет, — жестко ответил Томи, — мой бог умер в том лагере смерти, где убили моего отца.

Он из той части Югославии, которую немцы отдали венграм. Отца, тоже журналиста, отправили в концлагерь, а его с матерью – в Будапештское гетто. Зимой 1945-го, у немцев, оккупировавших тогда Венгрию, не было других срочных дел (советские войска приближались), кроме как успеть уничтожить евреев в гетто, сами венгры замешкались. По нескольку раз в день венгерские полицаи под их присмотром выводили колонны евреев к Дунаю, расстреливали там и сбрасывали в проруби. Однажды так повели и Томи с матерью. По дороге мальчику захотелось по нужде. Они зашли в общественный туалет, а колонна пошла дальше. Так они единственные уцелели. Но некуда было идти – и они вернулись в гетто.

Незадолго до выборов я прочитал эту рассказанную мне когда-то самим Томи историю в колонке Яира из «Едиот ахронот» — «Где родился мой сионизм». Узнал и продолжение. Как Томи с уже взрослым сыном приехали в Будапешт, и там Томи узнал тот самый клозет. Дальше цитата:

«Мы стояли там, двое взрослых мужчин, гладили зеленую стену туалета и плакали. Венгры настороженно окружили нас, они думали: вдруг мы не в себе. Однако мы не были сумасшедшими. Мы были… статистической ошибкой. Отец должен был умереть, а я не должен был родиться. Но все-таки мы там побывали. Несмотря ни на что.

Там и родился мой сионизм. Там, рядом с зеленым нужником, я понял, что государство Израиль всегда должно быть сильным. Нельзя допустить, чтобы повторилась ситуация, когда еврейскому мальчику 13 лет отроду некуда идти».

Теперь, когда мне говорят, что он папенькин сынок, левак, избалованный аристократ, я не верю. Такие тексты капитулянты не пишут. Другая, как говорят здесь, мотивация.

Когда выяснилось, что судьба коалиции в руках у Лапида, лидеры левых партий очень надеялись, что он присоединится к ним в неприятии Нетаниягу – и создаст левую коалицию во главе с собой. Но левая коалиция получалась только с арабскими партиями. Я знал, что у них ничего не выйдет. И не вышло. Яир назвал именно эту причину, когда отказался блокировать назначение Нетаниягу премьером.

Сохранение лица

Мы с ним знакомы. Мне иногда удается достать его кулаком по животу или ногой по ребрам. Хотя чаще получаю сам. Наши уровни несравнимы: у него 3-й дан, а у меня некрашеный пояс. У нас договоренность по лицу не бить. Когда я подключился к его тренировкам, и мне в то время еще приходилось раз в неделю торговать лицом с экрана, а он вообще был лицом израильского телевидения — вел итоговую новостную программу на самом популярном канале.

Лапид знаменитость первой величины. Баловень судьбы. Вот уже много лет в маленьком Израиле нет человека, который бы его не знал. И как говорят (по крайней мере до его прихода в политику), нет израильтянки, которая по нему бы не вздыхала. У него вышло 11 книг, большинство из которых стали бестселлерами, многие переведены на несколько языков (среди романов есть один, действие которого происходит в России; собирая материал несколько раз подолгу жил в Москве). Это не считая пьес и киносценариев. Его еженедельные колонки в ведущей израильской газете «Едиот ахронот» считались самой читаемой страницей в израильской прессе (слог и вправду блестящий). Когда он вел программу ток-шоу на 1-м канале, на интервью к нему выстраивались очереди из знаменитостей. Престижней и влиятельней должности ведущего итоговой программы недели на 2-м канале в нашей профессии не существует.

У него самого я не спрашивал (здесь не принято), но то, что рассказывают о его гонорарах, звучит для меня фантастически. Впрочем, понятно, что на посту депутата или министра он будет получать меньше, по крайней мере в разы. Для большинства израильских политиков их должности – способ кормления (далеко не все они владеют хорошо кормящей профессией), влияния, публичности или избавления от скуки на военной пенсии. Тут – все не то.

Так какого черта год назад он все бросил – и ушел строить партию? Более того – заявил, что не вернется.

О том, что Лапид собирается в политику, говорили давно. И во весь голос – полтора года назад. Что там случилось? Летом 2011 года в Израиле вспыхнула волна социальных протестов. На бульваре Ротшильда в центре Тель-Авива возник палаточный городок демонстрантов. Началось с леваков – коммунистов, анархистов и прочих бузотеров-гуманитариев. Потом движение стало народным. На мой взгляд, оно погасло (а палаточный городок простоял более двух месяцев), потому что стало обретать формы политического движения, и движение это было явно левым.

Левые в Израиле начинают с чего угодно, а потом все равно все сводится к немедленному миру с арабами, который в их представлении похож на капитуляцию. Это нравится, мягко говоря, не всем. От дороговизны, бюрократической тупости, государственной косности страдают все, а сдаваться тянет немногих.

Эти протесты кончились практически ничем. Никаких существенных перемен не произошло. Самые больные вопросы остались: дороговизна (прежде всего – жилья), несправедливое распределение общественного бремени (целые социальные группы – прежде всего арабы и ультраортодоксы – не служат в армии и не работают), молодые семьи не могут встать на ноги, купить жилье, старики оказываются перед угрозой нищеты. Вся тяжесть падает на средний класс, растут налоги.

Именно это, а не привычные проблемы безопасности (которые тоже никуда не исчезли) стали основными лозунгами предвыборной кампании. Именно это вывело Яира Лапида из красивой студии с кондиционерами и сонмом ассистентов. Он почему-то решил, что только он это может сделать. Именно это он вывесил на щит, создав свою партию, которую объявил единственной защитницей среднего класса.

Не факт, что он один такой и есть, не факт, что он этого добьется. Но факт, что он был услышан. Одной телевизионной популярности не хватило бы для 19 мандатов на старте политической деятельности.

Теперь эти 19 мандатов, это положение истинного хозяина коалиции для него – суровый экзамен и кабальный кредит. С шестью или даже десятью ему было бы легче. Было бы на что сослаться, чем оправдаться. Теперь – нечем. Ему надо сохранить лицо. И здесь ему придется тяжелее, чем на привычном татами, и здесь у него черного пояса нет – как на татами у меня.

Генеральный директор его партии Ури Шани – человек, который в свое время привел к власти Ариэля Шарона, — за несколько дней до выборов (тогда и он, по-моему, не предполагал такого результата) сказал мне в интервью:

— Вы, надеюсь, понимаете, что цель Яира не Кнессет и не министерский портфель, пусть даже самый тяжелый. Добиться того, что мы провозгласили, можно только, возглавив правительство. Мы думаем уже о следующих выборах. Ближайшие год-два покажут, годится ли он для этого.

Не думаю, что даже опытный Ури Шани знал, как высоки окажутся ставки после выборов нынешних.

Ближайший промежуточный экзамен – формирование коалиции. На нее, по закону, положено 28 дней. Но это Израиль. Война может вспыхнуть завтра. И спутать все карты. Судьба Асада в Сирии и Мурси в Египте может смять мирные планы Лапида в один день.

Авторский вариант.

Публикация: «Огонек», февраль 2013