Можно ли не любить Мири Регев бесплатно? Диагностика совка в Израиле

Можно вывезти девушку из деревни, но не деревню из девушки. Можно вывезти еврея из совка, но вывести совок из еврея не удается ни в какую.

На днях я удостоился редкой чести. Мой довольно короткий и отнюдь не программный пост  получил в считанные часы 700 с чем-то комментов (сейчас уже под 900). Для меня это необычайно много. Я не принадлежу к числу популярных персонажей ФБ, на все не откликаюсь, событиями личной жизни не делюсь (да они никому и не интересны), посты выставляю редко, в основном, лонгриды – на любителя, постоянная аудитория невелика, случайные гости заходят редко… За всю мою жизнь в Фейсбуке успех подобный этому  постигал меня всего один раз, о котором скажу чуть позже.

То есть практически никогда такого не было — и вот опять. Просто шквал. Справедливости ради надо сказать – не похвал. Но и об этом — позже.

Сначала – о чем пост, если кто пропустил и кому лень спускаться по ленте. Поводом был базарный ор Мири Регев в эфире 12-го канала. Я напомнил, что именно ей предстоит стать следующим министром иностранных дел. Именно она будет представлять меня и всех нас во внешнем мире. Предположил, что назначать хабалку с такими экстравагантными манерами лицом Израиля можно, только очень не уважая эту страну и ее народ.

Еще раз. Это был мой пост. На моей странице в ФБ. С моим личным мнением.

Лагерь бескорыстия

Ну, написал и написал – с кем не бывает? На то и ФБ, чтобы каждый писал себе, что ему вздумается и как думается. Однако, поскольку после публикации я еще несколько часов оставался у компьютера, мне удалось увидеть, как это работает…

Первое время все шло обычно: умеренное количество лайков и отдельные комменты. Но часа через полтора мониторинг сработал: как по команде, которая, видимо, и была, открылся шлюз или, как выразился один мой товарищ тоже в комментарии, — фановая труба, и хлынуло. Комментирование шло с частотой несколько выстрелов в минуту.

Причем это были не боты – вполне реальные люди, просто пламенные ликудники, как можно было понять, а некоторых и узнать. Ими я был изобличен, осужден, проклят и даже в некоторых комментах похоронен, а в отдельных, судя по всему, еще нет, потому что представляю собой «смердящий труп». Судя по количеству отзывов и накалу гнева, мерзее и отвратительнее меня на тот момент в русском Израиле никого не было.

Левый, лживый, бездарный, злобный, чванливый, ну и, само собой, ангажированный, продажный, причем, за недорого (вероятно, кто-то присутствовал при расплате и считал).

Это, кстати, очень характерно для воинствующих сторонников правящей партии.

Они почему-то убеждены, что любовь к  Биби (и его апостолам, как теперь выяснилось) – всегда от чистой души, она естественна, искренна и бескорыстна. А не любить вождя и его клевретов можно только за деньги.

Логика, конечно, безупречная. И активнее всего ее отстаивают как раз те, кто на той любви все-таки кормятся. При том повальном бескорыстии, которым кичатся пропагандисты «Ликуда», даже непонятно, почему их партия тратит больше всех на работу в СМИ и соцсетях, в том числе русскоязычных. Перед вторыми выборами 2019 года сам Нетаниягу хвастался, что бросает на это невиданный бюджет, называл действительно фантастическую для «русских» медиа сумму в 50 млн шекелей, и я уже порадовался за коллег, но все, как всегда у него перед выборами, оказалось пустой болтовней.

Так что к разоблачениям меня со стороны ликудовской клаки и аргументацией в стиле «тебя купили» я даже привык. На каждый мой пост, касающийся политики, приходит кто-то с трафаретным ярлыком и тычет им из комментов. Удивило количество.

Распознание атаки

Правда, и это, хоть и неожиданно, но с точки зрения технологии, понятно. Достаточно мобилизовать десяток-полтора верных троллей из дежурной ток-бек группы оперативного  реагирования, они создают очаг массированного заражения, а дальше – эффект снежного кома — подтягивается и естественный контингент: все слетелись, так и я клюну. Странно лишь, что организованную атаку вызвал довольно заурядный пост не самого популярного сетевого лица.

Почему склонен считать, что атака организована? Потому, во-первых, что со мной уже один раз такое было, и потому, во-вторых, что это было всего один раз.

20 марта я написал совсем маленькую реплику, скорее даже шутку. Обратил внимание на то, что карантинные меры вводятся во многих странах, и руководители этих стран по этому поводу либо стыдливо отмалчиваются, либо публично извиняются перед народом за предстоящие неудобства. И только в Израиле глава правительства каждый вечер — с презентацией карантина на экране в прайм-тайм по всем каналам, и у него репутация отца нации, а рейтинг растет, как на дрожжах (в тот момент до 40 мандатов) – спасибо, что закрыл!

Опубликовал эту ироническую заметку на три абзаца в самое гиблое для распространения время – перед шабатом, даже не думая о каком-то эффекте. А получился взрыв. Видно, по тревоге подняли всех, чтобы впредь неповадно было. 1100 комментов, один грязнее другого. Прошлись и по возрасту моему, и по биографии, и по родословной (за это действительно хочу убивать). Если бы я воспринял близко к сердцу хотя бы десятую долю того, что обо мне написали тогда, – уже бы повесился.

Но я не поверил. Поэтому не вишу, а сижу, даже пишу – и вот дописался до того, что задел Мири Регев. Так получай, фашист, гранату!

Если бы в промежутке между мартовским постом про спасителя нации Биби и октябрьским про орущую Мири я ничего не писал про израильскую политику… Если бы другие мои посты получали такую же или похожую по массовости и накалу реакцию… Если бы произошло то или другое, я еще мог бы поверить в спонтанность реакции. Но поскольку ни то не правда, ни другое – остается третье:

дали команду «Фас!» и спустили свору. Вдруг на этот раз – не повесится, так заткнется.

Ни того вам, ребята, ни другого.

Сумбур вместо музыки

У меня нет никаких претензий и обид по поводу той части ток-беков (довольно большой), где, вопреки моему мнению, выражается восхищение красавицей Мири Регев – в том числе орущей, и уверенность, что как раз такой министр иностранных дел нам и нужен.

Это, признаюсь, обескураживает. Но не возмущает. На вкус и цвет – голому рубашка. Я, например, терпеть не могу русскую попсу, и меня корежит от музыки мизрахи. Но знаю людей, которые тащатся от первой и млеют от второй. Мы с ними никогда не встретимся в концерте и не сольемся в танце, однако за одним столом оказаться можем, причем не только обеденным, но и рабочим.

Не скажу, что их музыкальные пристрастия никак не повлияют на мое отношение к ним, но они в своем праве, как и я в своем. То есть

и Мири Регев можно любить, даже считать, что именно она должна представлять тебя в мире, раз ты этого достойна, — тебе лучше знать.

Я с этим никогда не соглашусь, поскольку считаю иначе, а ты можешь не соглашаться со мной – встретимся на выборах и померяемся своими бюллетенями. Ты проголосуешь за своего единственного, который поставит на МИД Мири Регев, на МВД Арье Дери, на законы Мики Зоара, на хай-тек Давида Амсалема, на финансы Моше Гафни, а я – за того, кто этого точно не сделает.

И вовсе не потому, что мне за мой выбор, противоречащий твоему, заплатили. Ведь не платят же мне за то, что меня воротит от Киркорова с Глюкозой и сладкого Моше Переца, от которых, допустим, тащишься ты.

Просто у разных людей бывают разные вкусы, разные взгляды и позиции – как этические, так и эстетические, и уж тем более – политические. И люди, бывает, их высказывают – в меру владения речью и доступа к публичным площадкам.

Знаете, как это называется? Демократия!

Посев совка

А теперь давайте подберем название к другому явлению.

Есть лишь один вождь. Он дан нам на все времена. Другого не может быть: посмотрите – нет! Все, что у нас есть, — благодаря ему. Не будет его – нам конец. Все, что он делает, — мудро, дальновидно, правильно, разве что слишком мягко в отношении противников – он чрезмерно добр. Его можно только любить. Всякий, кто не восхищается им, — глупец,  невежда, непатриот. Всякий, кто критикует его, — враг сионистической родины, хочет погубить страну, взорвать изнутри, отдать арабам, присоединить к России. Всякий, кто непочтительно отзывается о нем или осененных его святым светом, — совершает кощунство; продажная дрянь, предатель, его надо заклеймить позором, затравить массовым презрением народа — вырвать его поганый язык, пусть он сдохнет.

Это откуда? Это из отзывов всего на два моих коротких поста, подвергнутых организованной атаке, – смысловая выжимка, а отчасти и семантические соответствия.

Это что? Это совок.

Реакция на чужое, противоположное твоему мнение, выраженная в формулах типа «Как вы посмели!..», «Позор ему!..», «Его купили!…» (опять цитаты из комментов. – В.Б.), да еще и сопровождаемая массированной травлей, — есть точный, как посев кала при дизентерии, тест на принадлежность к совку.

Совок, поначалу рожденный революцией, возник и стал таким, каким потом был, когда занялся искоренением чуждых мнений.

Государство совка держалось на недопущении чуждых мнений и развалилось, как только появилась свобода мнений. И возрождается теперь, когда единое мнение опять возобладало.

А осколки разлетелись по миру, в товарных количествах осели в Израиле. Многие из них абсорбировались, приспособившись лишь к внешним условиям, не дав себе труда измениться внутренне и даже не осознав в этом нужды. Коммунистический совок тоже был сосредоточен на атрибутике – форме, постулатах, ритуале, а не содержании. Это родовая болезнь.

Вот и вирусоносители совка стали здесь по-коммунистически пламенными сионистами, яростными партийцами, воинствующими патриотами теперь уже новой родины, некоторые от избытка укоренения стали религиозными – причем проявляя особое рвение не только в собственной вере, а особенно в ритуалах ее, но и в осуждении не последовавших за ними.

Все это – форма. Они остались густопсовыми совками. Агрессивное неприятие чужого мнения выдает их. И на днях скопом, как совки любят, пришли на мою страницу в ФБ, чтобы продемонстрировать это.

Спасибо. Я вас видел. А тех, кто, поливая меня, походя упомянул моего отца, даже запомнил. В остальном вы меня не тронули. Всего, чего добились, — увеличили на несколько десятков число подписчиков моей страницы. Но спасибо я уже говорил.